История боевых искусств. Дзю-дзюцу часть III

В Китае, где антиманьчжурская борьба ихэтуаней и тайпинов вывела искусство боя за границы отдельных сект и школ, сделав изучение искусства боя доступным для простого народа, тогда как японские бу-дзюцу всегда были ярко выраженного сословного характера и развивались в направлении эзотерических традиций. Изучать самурайские бу-дзюцу простолюдинам, было категорически запрещено. Даже внутри отдельного клана далеко не каждому давался доступ к святая святых – мицудён (тайным традициям школы). Наставления от Отца-основателя, а также его ближайших преемников фиксировались обычно в макимоно – рукописный свиток с иллюстрациями, который хранился у самого главы школы. Но, даже имея такой свиток, без опытного наставника, самостоятельно, овладеть сложными комбинациями приёмов было безнадежным делом. Наставник на протяжении многих лет передавал ученикам свои знания “от сердца к сердцу” и “из рук в руки”.

Официального руководителя школы называли – иэмото (“глава школы” буквально). Со временем система иэмото трансформировалась в узаконенный широко разветвленный институт, который объединял не только традиционные искусства, но также такие различные области как – сложение пятистиший, придворная музыка – гадание, танка, живопись, каллиграфия, соколиная охота, пение, игра в мяч, театральные представления Ноо, изготовление фигурок и коллажей из бумаги, аранжировка цветов и т.д.

Авторитет иэмото был абсолютно незыблем, поскольку древнее конфуцианское правило утверждает, что долго ученика перед своим учителем глубже морей и выше гор. Поступая в школу, ученик по своей воле надевал на себя цепи духовного рабства, которое часто дополнялось физическим рабством, вся грязная работа в жилище учителя доставалась новичкам.

В растущих школах, которые порой насчитывали десятки и сотни человек, из числа лучших учеников иэмото назначал старших инструкторов (сихин), но оставлял право приёма и выдачи лицензии на преподавание за собой. Позже появились преподаватели нескольких разрядов, они передавали своих учеников постепенно из младшей группы в старшую. Таким образом, создавалась иерархическая лестница, копировавшая в основном структуру отношений в самурайском клане. Новшества и различные нововведения в данных условиях были практически невозможны, потому школы бу-дзюцу все свои изначальные особенности сохранили до наших дней.

Основой педагогической системы в школах бу-дзюцу стали беспрекословное подчинение наставнику и верность господину. “Когда не разум – а личность, не рассудок – а душа выбираются наставником как материал для работы, всё занятие приобретает священный характер”, — пишет в книге “Бусидо Душа Японии” Нитобэ Инадзо.

“Родители дали мне жизнь, а учитель сделал меня человеком”, говориться в одной из самурайских заповедей. При подобной поставке вопроса уважение и почёт учителю, были крайне велики. “Твоя мать и отец подобны земле и небу, а твои учитель и господин подобны луне и солнцу” – гласит другая заповедь. В подобных изречениях можно легко проследить кровное родство с известными конфуцианскими догмами, на них опирались правители в феодальной Японии. Обучение в семейных, родовых школах начиналось почти с младенчества, от юного неофита не нужно было других гарантов верности, кроме кровных уз.

Из поколения в поколение оттачивались традиции, доводя каждого нового отпрыска рода до предельного совершенства и блеска. Со временем семья росла, и секретами школы обладало значительное число людей. Эта общность была элитарной прослойкой рю, которая приобщена к “тайным заповедям”. Бывало, что все они были обязаны никому, никогда ни под каким видом не раскрывать своих особых познаний – дзюцу на протяжении веков бытовало в узких границах родовой школы. Бывало, что прославленные мастера получали официальную должность, благодаря своим ратным подвигам, придворных или армейских наставников фехтования, стрельбы из лука и т.д. Конечно, вассальный долг обязывал мастеров не из-за страха, а за совесть учить молодых самураев, что они и делали, но, не посвящая своих учеников в мицудэн.

В школах, которые основывались на принципах профессионального отбора, набор и посвящение происходили по-другому. Многое их роднит с китайскими школами ушу. Если абитуриент не был знаком с главой школы лично, то его непременно рекомендовал кто-нибудь из старших учеников. Желающий постичь искусство боя должен был доказать свое благородное происхождение из семьи самурая (букэ) или дворцовой знати Киото (кугэ). Позже во время собеседования определялась степень его духовной и физической подготовки, и обговаривались условия занятий (большая часть школ были платными). В случае если разговор оканчивался обоюдным согласием сторон, абитуриент расписывался кровью, а если точнее он по восточным традициям, ставил под уставом школы фамильную печать.

Перечисленные в уставе правила, варьировали большую часть положений Бусидо, особый упор, делая на почитание учителя (сэнсэй) и более старших по уровню мастерства (сэмпай). Требование секретности охраняло искусство боя от простолюдинов и посторонних, стоя на одном из первых мест в любом уставе. Нарушение обязанностей в отношении к школе наказывалось смертью. Школа под началом верховного наставника функционировала в пространстве и времени как некое самостоятельное социальное объединение, братство по оружию. Выпускник получал сертификат об окончании в виде свитка с печатью наставника, но связи со школой на этом не прекращались, поскольку считалось, что долг перед учителем в земной жизни оплатить невозможно.